Унылые, кривые дома, мутные полуслепые окна, украшенные рваными занавесками. Возле одного двора стояла тощая мосластая корова, кое-где возились в пыли встрёпанные грязные куры. Покосившаяся церквушка с облезшей позолотой куполов, чахлые, болезненные деревья… Единственным более или менее приличным, добротным зданием было казённого вида двухэтажное строение из красного кирпича. Руслан решил, что здесь располагается местная администрация и приготовился иронично усмехнуться, однако ошибся. В краснокирпичном доме находилось бюро ритуальных услуг «Последний приют».

– Царство смерти, – в унисон его мыслям пробормотала Маруся.

Они двигались с приличной скоростью, больше никаких препятствий на пути не встретилось, и проехать оставалось всего-то триста километров, однако последние пару часов за окнами было уже совсем темно. Мчаться ночью по незнакомым дорогам, руководствуясь лишь подсказками навигатора, который уже не раз заставил их повернуть не туда, куда следовало, побоялся. Будь он один, может, и рискнул бы, но Маруся сильно нервничала. Ничего не поделаешь, придётся останавливаться на ночлег.

Сворачивая к первой попавшейся гостинице, с тоской думал, что нормально отдохнуть снова не удастся: он умел спать только дома, как бы ни была хороша и удобна чужая постель. Автомобилей на парковке оказалось немного. Он вышел из машины, открыл багажник, чтобы взять одну из сумок. Кондиционированный воздух не шёл ни в какое сравнение с мягкой прохладой южной ночи, и Руслан с наслаждением дышал полной грудью. Откуда-то сбоку доносились негромкие звуки музыки. Он посмотрел в ту сторону и увидел небольшое кафе, отчего-то наивно названное «Парижем».

Он помассировал поясницу и с хрустом потянулся: от долгого сидения за рулем всё тело ныло. Хотелось сбросить одежду, принять душ и вытянуться на кровати. Маруся разбудила задремавшую Алису, и они втроём пошли к двухэтажному зданию с ярко освещённым фасадом.

В холле было пустынно. Симпатичная, щедро накрашенная администраторша с затейливой причёской одарила их счастливой и, похоже, вполне искренней улыбкой: наверное, уже не ожидала, что сегодня могут заглянуть клиенты.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста! У нас есть свободные комнаты! Очень удобные! Гостиница новая, вам всё понравится, – тараторила она.

Пока Руслан оформлял для них двухкомнатный номер, Алиса бродила по вестибюлю и разглядывала скучноватые пейзажи, развешанные по стенам. В углу каждой картины стояла подпись художника – «Сайко».

– Как, нравятся картинки? – жизнерадостно осведомилась администраторша и, не дожидаясь ответа, гордо выпалила: – Это Виктор Макарыч, директор наш, на досуге рисует!

– Передайте вашему Макарычу, пускай лучше своим трактиром занимается. Нечего позориться и краски переводить, – произнесла Алиса, круто развернувшись и в упор уставившись на администраторшу. Та растерянно хлопала округлившимися глазами и не знала, что ответить. Добившись нужного эффекта, девочка удовлетворённо хмыкнула.

– Алиса! – возмутилась Маруся и густо покраснела. Руслан решил поберечь нервы и не вмешиваться.

– А что такое? Это же правда! Хочешь сказать, тебе эта убогая мазня по вкусу? – нахально ухмыльнулась Алиса.

Ко всеобщему облегчению в этот момент входная дверь снова открылась, и на пороге показались мужчина и женщина. На руках у женщины спал рыжеволосый мальчик лет трёх. Администраторша поспешно всучила им ключи и переключила своё внимание на новых клиентов.

Номер оказался вполне приличный, с большими удобными кроватями, кондиционером и телевизором. На стене красовалось очередное творение директора Сайко. Руслан достал из сумки свежее белье и футболку и направился в душ. Шум льющейся воды заглушал остальные звуки, но он точно знал, что Маруська и Алиса переругиваются за стеной. Точнее, Маруся несмело пытается что-то внушить дочери, а та огрызается в ответ. За последние несколько месяцев, что девочка живёт с ними, это стало привычным явлением.

Спать улеглись далеко за полночь. Пока по очереди мылись, пока ужинали и готовились ко сну, прошли почти два часа. Руслан был не голоден и мог бы запросто ограничиться бутербродом с чаем, но знал, что жена расстроится. Каждый раз, когда Алиса откалывала очередной номер, ей было неловко, она чувствовала себя виноватой во всех смертных грехах. Если он откажется от еды, Маруся решит, что муж злится из-за Алискиной выходки. Так что он послушно съел походный ужин и даже выпил чаю с печеньем.

Собираясь в дорогу, жена подготовилась основательно: наварила яиц и картошки, запихнула в сумку-холодильник сыр и колбасу, уложила в термос домашних котлет, взяла кофе и чай, печенье, яблоки, овощи. Руслан пробовал возражать, говорил, что поесть вполне можно и в придорожных кафе. Но Маруська оказалась непреклонна. Она считала, что в подобных заведениях царит полная антисанитария, да вдобавок тебе бессовестно скормят кошку под видом гуляша или бифштекса. Руслан быстро отступил, и теперь они поглощали припасы, которые она подкладывала им, приговаривая: «Кушайте. Смотрите, сколько тут всего!»

Ночью, слушая сонное Марусино дыхание, он думал, что уже завтра увидит дом, о котором так долго мечтал, и место, на которое возлагал большие надежды. Он повернулся на бок и обнял жену левой рукой. Она завозилась и что-то пробормотала во сне. Маруська обладала счастливой способностью быстро засыпать в любых условиях. Руслан завистливо вздохнул и прикрыл глаза.

Всё складывалось неплохо, но в душе отчего-то шевелился крошечный червячок. Что-то тревожило, не давало покоя. Он попытался понять, что именно, но не сумел. Наверное, дело в резкой смене обстановки и обычном волнении при переезде. К тому же Алиса изрядно портит настроение.

Постепенно мысли становились более путанными, парадоксальными и туманными, текли вяло и неохотно. Незаметно Руслан заснул, уткнувшись в тёплое Маруськино плечо. Той ночью он увидел странный сон. В нём были незнакомые хохочущие люди, комнаты с огромными зеркалами, обнажённые женщины с хищными лицами, покосившиеся кресты и надгробия, а сам он петлял по запутанным дорогам, искал что-то и боялся найти.

Маруся проснулась от его стона и удивлённо глянула на мужа. Тот всегда спал тихо, сон его был лёгок и невесом. Она мягко коснулась его влажного лба, погладила мужа по коротко стриженным жёстким волосам и поцеловала в уголок рта. Он нахмурился, но задышал ровнее. Она ещё некоторое время вглядывалась в бесконечно любимое лицо, потом опустила голову на подушку и устроилась поудобнее. Вскоре уже крепко спала.

Утром Руслан не помнил своего диковинного сна. От ночных видений остался лишь невнятный привкус тревоги, но вскоре пропал и он.

Дом, в котором им теперь предстояло жить, понравился всем троим. Даже Алиса, которая с некоторых пор во всём занимала непримиримую позицию и предпочитала находиться в состоянии войны с миром, признала, что он «клёвый».

В посёлке под названием Каменный Клык было несколько улиц: Приморская, Центральная, Солнечная и Ягодная выходили к морю, Поперечно-Приморская и Поперечно-Центральная пересекали их под прямым углом. В центре располагалась небольшая площадь с магазинами, кафе, банком, рынком, почтой и зданием поселковой администрации. Каменный Клык купался в зелени и цветах, несмотря на то, что дело шло к октябрю. На аккуратно заасфальтированных улицах было чисто и опрятно, а люди, которые попадались навстречу, приветливо улыбались, при этом одаривая приезжих слегка удивлёнными взглядами. Риелтор Вадим Дубцов, который занимался оформлением их нового дома, пояснил: